Искусство жизни? 1989 г. — Журнал "Техника молодежи"
Автор: Г.В.Попов
Дата: 2003.06.12
АРХИВ - 1989г.
В читательской почте часто встречаются просьбы рассказать, каким путем авторы серии пришли в мир у-шу. Предоставляем слово кандидату экономических наук, сотруднику Института Востоковедения АН СССР Герману Васильевичу ПОПОВУ.
...Бирма конца 60-х являла собой причудливую смесь традиций и того нового, что неотвратимо вторгалось в ее жизнь. Однажды, проезжая мимо большого строения, окруженного забором, услышал я какие-то выкрики. Заглянул через калитку и увидел во дворе сотни полторы молодых людей в форменных штанах и куртках с поясами, стоящих в едином строю. "Каратэ",- мелькнула мысль. Тогда только что на наших экранах прошел фильм "Гений дзюдо", и это слово было знакомо. Подумал, что неплохо было бы поучиться.
Вскоре случай свел меня с местным журналистом, и я решил с ним посоветоваться насчет занятий боевым единоборством. "То, что ты видел,- это японское каратэ,- подтвердил мой собеседник,- но у нас считают, что оно годится лишь для спорта. Для жизни есть свое искусство, и изучать его лучше в монастыре". Условились, что он отрекомендует меня хорошему наставнику. Через несколько дней я отправился на первое занятие.
Наставник оказался высоким плотным мужчиной, на вид лет пятидесяти.
Велел встать в строй, после чего как будто бы и забыл про меня. Впрочем, было не до него: характер занятий оказался таков, что уже через несколько минут не осталось ни чувств, ни мыслей. Полтора десятка занимающихся выстроились за наставником в затылок друг другу и пошли по кругу. Не буду перечислять упражнения, выполняемые на ходу... Глаза стал застилать пот, а ноги предательски дрожали. Однако отставать было нельзя. От следовавшего сзади ученика ты получал пинок, другой, а когда это не помогало, он обгонял и занимал твое место. Пинки унизительны и довольно болезненны. Поэтому приходилось тянуться изо всех сил. После часа таких занятий, когда глаза у занимающихся стали пустые, а движения — как у автоматов, нас поставили попарно. В каждой паре своя программа занятий, старший тот, кто впереди в строю. Наставник уселся на бревно, а тренировку стал вести старший ученик, обращая внимание только на старших в парах.
Моим партнером оказался маленький щуплый человек. Но при этом он как-то умудрялся смотреть на меня сверху вниз. Вот одно из упражнений. Мы стали в стойку с разведенными коленями и вытянутыми вперед руками, сжатыми в кулаки. Так стояли минут десять, выпучив глаза друг на друга. Если я пытался хоть чуть-чуть выпрямить ноги, партнер обеими руками бил по плечам. (Через месяц я подтянулся, и роли поменялись, тогда уж я с удовольствием контролировал его усердие.)
Занятия проходили каждый день по 2-3 часа, кроме воскресенья. В субботу продолжительность их достигала 6 часов. Часто, еле добравшись домой, хотел я все это бросить, с раздражением думая: "Пусть монахи подавляют плоть, а мне ни к чему", но в понедельник ехал опять. Более того, договорился с наставником о дополнительных занятиях в воскресенье у себя дома.
Через несколько месяцев я познакомился с одним шанским князем. Он отвез меня к своему земляку, известному мастеру воинских искусств. Новый наставник был маленький круглый человек с внешностью преуспевающего чиновника. Первый же день занятий показал, насколько отличается школа "Чой" от монастырской (одна из ветвей стиля "Шаолинь"). Хотя физические нагрузки были порою значительны, после занятий я чувствовал себя даже бодрее. Но больше всего меня удивила атмосфера, отличная от той монастырской, где к концу занятия видел вокруг горящие как у тигров глаза и сам готов был наносить удары и получать их. Здесь же царила неспешность и какая-то взаимная уважительность. Ведущим мотивом моих занятий по-прежнему оставалось желание научиться постоять за себя. Но вскоре начал улавливать какую-то логику в движениях. Стала вырисовываться система, отличная от привычных представлений о физической культуре. Постижение этой системы превратилось в увлекательный процесс, который все чаще выводил мысль за пределы только единоборства, обращая ее к рационализации жизни, быта, труда... Тогда до меня дошел смысл одного из рассказов первого наставника. (В судьбе этого человека отразилась нелегкая история его страны. В годы второй мировой войны он воевал сначала с японцами против англичан, затем с англичанами против японцев. После войны оказался в рядах партизан, сражавшихся против центрального правительства. Сидел в тюрьме, а затем боролся против сепаратистов. Двадцать лет непрерывных боев изломали его жизнь. У него не было ни семьи, ни имущества — только монастырь и у-шу.)
Однажды рота англичан прижала его с двумя товарищами к почти отвесному обрыву. Все трое ринулись вниз. Сумел же спуститься невредимым он один: "Тогда-то и ощутил себя мастером". И я понял, что у-шу — это не только воинское искусство, это искусство жизни. И как многообразна жизнь, столь многообразны и его направления. Созданный мрачными бритоголовыми аскетами монастырский стиль, усвоенный позднее некоторыми из светских школ, несет в себе уход от жизни, даже печать противопоставления ей.
Мой первый наставник прихрамывал, и я думал, что это результат ранения. Оказалось, ногу намеренно повредил его наставник, когда посчитал, что ученик может превзойти его в мастерстве: причем собеседник поведал об этом без всякой обиды.
Но монастырская школа расширила представление о возможностях человеческого организма, о его поистине беспредельных ресурсах. А жизнеутверждающий стиль, полный радостного восприятия окружающего мира, родился в семьях ткачей и пахарей. Здесь воедино слились красота труда и красота спортивного единоборства. Мне повезло познакомиться с обоими стилями.
Cообщения, не относящиеся к тематике сайта, оскорбляющие участников или содержащие ненормативную лексику, будут удалены без предупреждений. Объявления или сообщения, носящие рекламный характер, будут также удалены.
